могила Анатолия Каширина

На сельском кладбище села Левчуновка есть неприметная могилка. Похоронен в ней человек удивительной судьбы – Анатолий Каширин. Из книги В. Алексеенко «В горах Дордони» я узнала некоторые этапы жизни Анатолия. – Есть тут кто живой?- крикнул я. Ответа не последовало. Карманным фонарем осветил низ камеры и на цементном полу в узком карцере, в котором не было ни окон, ни вытяжной отдущины, куда плохо проникал свет, даже при открытых дверях, в углу, в луже крови, в разодранной нижней рубашке, без штанишек лежал ребенок, скорее напоминавший груду исковерканного мяса, чем человеческое тело. Без признаков жизни, залитое кровью, распласталось оно в самом углу. Нагнувшись, я осторожно взял на руки ребёнка, вынес его на свет. Затёкшие от побоев глаза мальчика были закрыты и лишь по тихому стону я понял, что ребёнок жив. «Ребёнок … В камере смертников ребёнок! …» – не верил я своим глазам. – Кто ты, мальчик? – спросил я его по-французски. Он молчал. Все, кто стоял рядом, оцепенели. Даже партизан, этих мужественных бойцов, сотни раз смотревших смерти в глаза, заставила содрогнуться страшная картина, представшая перед нами. Многие смахнули слёзы и, скрепя зубами, крепче сложили в руках автоматы. А ребёнок между тем с трудом открыл глаза и, жмурясь от света, посмотрел на людей. В глазах его застыл ужас. Держа на руках, смотря ему в лицо, я повторил свой вопрос и, не дождавшись ответа, круто вернул русское слово, проклиная фашистов. В глазах ребёнка вдруг засветился радостный огонь надежды. – Толя Каширин , – неожиданно для всех по русски ответил мальчик. страдая от боли, он слабым голосом произнёс : – Дяденька, вы русский? Да, русский? А хлебушка у вас нет? -Держи, сынок, держи… – со всех сторон к мальчику потянулись руки с небогатыми партизанскими гостинцами: сухарём, куском сахара, ломтем чёрного хлеба. У Степана Беспалова нашлась даже плитка шоколада. С помощью партизанского врача и добрых заботливых рук партизанских медсестёр, Толя быстро окреп. Позже от Толи всё же узнали кто он и откуда. Родился он в 1930 году в городе Орле в семье рабочего. Учился в школе по 1941 год. Окончил 3 класса, когда фашисты заняли город, 4 класс пришлось оставить: школу закрыли. Поздним декабрьским вечером Толя возвращался домой от товарища после комендантского часа. Его задержал русский предатель – полицай и, когда мальчик отказался назвать свой домашний адрес, отвёл его в полицейский участок, а оттуда передали в немецкую комендатуру. Но и там Толя не сазал, где живёт, боясь, что родителей жестоко накажут за то, что разрешают ему так долго задерживаться вне дома. Мальчика сильно избили и посадили в камеру, в которой был ещё один-русский военнопленный. По его рассказам, он был задержан при переходе линии фронта. Познакомившись с парнишкой по ближе, он рассказал ему о партизанах в брянских лесах. Но и ему мальчик не признался, что есть у него родные. Пленный много говорил о партизанах. И тогда у Толи родилась мысль: во что бы то ни стало убежать и пробраться в Брянские леса и найти партизан. Пленный помог убежать, и Толя отправился искать партизан. Найдя партизан в партизанском лагере мальчик сначала отдыхал, играл, помогал партизанам чистить оружие. Но однажды Толю вызвал командир отряда и спросил, найдёт ли дорогу на тот хутор, откуда его привезли. Он согласно кивнул. Так и стал ходить Толя с корзинкой по несколько раз на неделе. Потом его стали посылать уже с палочкой – посошком в город Клинцы. Так продолжалось до июля 1942 года. И вот однажды, когда возвращался в отряд, повстречался немецкий обоз. Палочку успел откинуть в сторону, а самому идти было уже поздно. Его схватили и бросили в телегу, где лежало ещё несколько связанных партизан или просто крестьян- мальчик не знал. Привезли их в Клинцы. Долго выспрашивали про партизан, но Толя твердил, что ничего не знает, ходит по деревням и просит милостыню. Его сильно избивали при каждом допросе, но ничего этим не добились и через месяц отпрвили в вашисткую Германию, в город Меро, в концлагерь. Там мальчик пробыл 2 месяца и сбежал. Его поймали и отправли в Крефельд, опять в лагерь, откуда снова бежал, надеясь пробраться на Родину. Но это было невозможно, т.к. Крефельд совсем в другой стороне Германии. И Толя попал в Голландию. Там опять поймали и отправили в лагерь города Кобленц. В начале 1943 года он снова сбежал. На этот раз его задержали на бельгийско-голландской границе и отдали в работники голландскому фабриканту-ярому нацисту. – Он на мне дрессировал 2 своих собак. У меня и сейчас остались места укусов , – показал Толя шрамы. – Здесь я не вытерпел 2 месяцев и сдежал. Но куда бежать, я ещё толком не знал, и меня быстро опять поймали и отправили в Германию, в тюрьму города Триер. Там в камере сидело человек 100 и все разных национальностей, и были французы, все были взрослые, а таких, как я, было трое: я, француз и поляк. В камере французы много говорили о партизанском движении во Франции, и т.к. мы трое были самыми маленькими, взрослые решили устроить нам троим побег. Толя снова бежал. Он уже владел немецким языком. И вот в юго-западной части Франции, не далеко от города Либурна, в одном местечке он увидел возле кафе немецкие бензозаправщики, солдаты сидели все троя в кафе. Толя подошёл к одной машине и увидел немецкий автомат, висевший над сиденьем. У него мелькнула мысль забрать автомат и поджечь бензовозы. Открыл дверцу машины и схватил автомат. В это время из кафе выскочили немцы, и не успев мальчик поднять автомат, как его сбили с ног, стали бить. Очнулся уже в камере города Либурна. Там долго допрашивали, кто заставил поджечь машины, где партизаны. И здесь он понял: больше ему не уйти живым и решил молчать, пока хватит сил. К Толе применяли различные зверские пытки: били, морили голодом, держали в ледяной воде по нескольку часов. И, наконец, устроили над ним суд и приговорили к смертной казни. Опоздай отряд освободителей, на каких-нибудь 2 часа, Толя Каширин вместе с другими узниками Либурнской тюрьмы был бы повешен на площади «специально» вызванным палач. Когда мальчик выздоровел и окреп, его обучили обращению с оружием. Посылали на боевые задания, на которых он всегда держался молодцом. Потом стали посылать и в разведку, одного. И Толик приносил важные сведения о противнике. Так он и воевал, мстя гитлеровцам за поруганное детство до самого конца боёв. Но судьба, опять сыграла с ним злую шутку. При просмотре кинофильма в кинотеатре, он был арестован американским патрулём. Его снова упрятали в концентрационный лагерь. Он и оттуда бежал. Попал домой. Погостив дома неделю, Толя поехал назад в Ковель, за документами. По дороге, на одной из станции под Полтавой, вышел купить продуктов. И парнишке снова крупно не повезло. На перроне к нему подбежал мальчик лет 10 и позвал помочь разобрать интересную вещь, которую он с приятелями нашёл. Толя глянул в ту сторону, где сидели трое приятелей просителя, такие же, как он, огольцы, и похолодел от ужаса: в руках у ребят была противотанковая мина, которую они ковыряли ножом. Толя опрометью бросился к ним, чтобы предотвратить взрыв, но было уже поздно. Очнулся лишь в больнице и узнал, что трое ребятишек погибли, а у него самого сломана челюсть и оторваны три пальца на левой руке. После длительного лечения, поправившись, Анатолий Каширин поехал на Урал и работал там на лесоразработках. С 1960 года жил в колхозе имени Ленина Николаевского района Волгоградской области. Работал старшим чабаном, был женат, имел сына и дочку. Страдал тяжёлым недугом, который явился следствием трудного детства. Когда эта книга готовилась к печати Анатолий Иванович Каширин скончался. Семья Каширина уехала из нашего села, но его могилка не осталась без присмотра. За ней ухаживают ребята нашей школы .Мы гордимся этим замечательным человеком.

Корныльева Вера Михайловна

О себе: учитель информатики